РУС
- Адрес райисполкома:
- 231969, г. Свислочь, пл. К.Маркса, 4
- Электронная почта:
- isp@svisloch.gov.by
- Телефон: 8-(01513) 7-71-73
- Факс: 8-(01513) 3-37-26
14.12.2020
«И в каждом ратнике узришь богатыря»
Она не бежала за солдатами, идущими в атаку, не вытаскивала с поля боя раненых, но и ей пришлось нелегко. Временами было невыносимо трудно, отчаяние закрадывалось в душу, и казалось в такие минуты, что силы оставляют ее. Но кому тогда легко жилось? Война.
В Казейки, где жила 17-летняя Татьяна Криштофик с родителями, неожиданно нагрянули немцы с полицаями. Они выгоняли на улицу молодежь. Кто в чем был, в том и выбегал. Многие не сразу и вспомнили, что не лето – холодно на дворе. Погрузили парней и девчонок в машины и повезли в Волковыск, а там – в вагоны, и дальше в Германию. В дороге помимо голода донимал еще и холод. Татьяне все же немного повезло: кто-то дал ей шерстяной платок, стало теплее от человеческого сочувствия. В пути почти не кормили, санитарные остановки редкие. Одним словом, везли «остарбайтеров» (так называли молодежь, вывезенную с Востока для принудительных работ в Германии). И никто не знал, что ждет их впереди. Неизвестность пугала.
Только годы спустя Татьяна узнала, что страшнее всего была ситуация у нас, в Белоруссии, откуда в 1942–1944 годы в ходе борьбы с партизанами фашисты угоняли молодежь практически со всей деревни сразу. Это будет намного позже, а пока поезд увозил молодежь все дальше и дальше от родного дома.
– Привезли нас в Германию. Приказали выйти из вагонов и построиться в два ряда. Нас стали выбирать, а смотрели с презрением, словно мы не такие, как они, а люди какого-то низшего сорта. К каждому подходил хозяин, трогал мускулы, смотрел зубы, а также обращал внимание на внешность. Я хотела, чтобы меня взяли с подругой, но немка брезгливо скривилась и только сказала «nein», не понравилась ей моя подруга. Нам пришлось пройти через унижения настоящего невольничьего рынка. Одних отбирали на шахты и заводы, других батраками к сельским бауэрам, третьих для работы прислугой в доме. Физически крепких отправляли на заводы. Условия там были тяжелые. Кормили людей плохо – немного баланды нальют за весь день. И все. Жили в бараках за колючей проволокой. Носили они деревянную обувь, которая натирала ноги и громко стучала. Охрана слышала, что идут «осты». Меня взяла немка. Хозяйство у нее было большое. Я кормила, поила домашних животных, доила коров. Дел много, только успевай все сделать вовремя и аккуратно. Кормили меня не очень, но хорошо то, что не били. Иногда хозяйка заставляла заниматься с ее детьми. Я быстро научилась разговаривать по-немецки. Время шло. На чужбине провела один год и восемь месяцев. Иногда казалось, что домой мне никогда не вернуться. Но наша армия наступала, и уже отчетливо слышалась канонада.
Новая жизнь у Татьяны началась в феврале 1945 года. Советская армия принесла освобождение.
Девушка решила пойти работать в военный госпиталь, санитаркой. Не хватало рабочих рук, а раненых среди наших солдат было по-прежнему много. Война хоть и шла к завершению, но фашисты сдаваться не хотели. Они остервенело держались за каждый метр земли. Поэтому и погибали совсем молодые ребята практически в самом конце войны. Кто от смертельных ран в госпитале, кто на поле боя, кто на мине подорвался, кого шальная пуля настигла… Смерть на войне – дело обычное. Но Татьяна не могла смириться с очередной новой смертью и очень часто горько плакала. Плакала от бессилия, от понимания того, что солдата ждут дома, а вместо него придет похоронка.
Работы в госпитале много: и с ложечки кормила, и бинты перевязывала, и «утку» подносила, и письма писала, и читала, и мыла, и убирала. Это было спасением от невеселых мыслей. Только и слышала девушка: «Санитарочка, скорей санитарочку сюда!» За день так набегается от одного раненого к другому, что ни рук, ни ног не чувствует. А еще и неспокойная ночь впереди. Но она всегда на посту. Окрепла, стала духом сильна. Кажется, что это о ней написал великий А. Пушкин: «И в каждом ратнике узришь богатыря». Одно утешало: фрицу конец приходит. Значит, победа не за горами, а там – и домой.
В конце 1946 года Татьяна вернулась в родные края. Радости и счастью не было границ. Жить стала так, как все люди жили в послевоенные годы. Работала в колхозе. По воскресеньям ходила в церковь, что в Островском. Тогда вся молодежь с окрестных деревень посещала службы в храме. На красивую девушку из деревни Казейки обратили внимание родные сестры Макара Вороника. Они приходили в церковь из Вердомичей. Незнакомка понравилась им. Долго не думали – сыграли свадьбу. Хорошая семья получилась, крепкая, дружная. Всем на зависть. Две дочери, Мирослава и Нина, росли, радуя родителей.
Умерла Татьяна Гавриловна в 2011 году. Пока была жива, к ней часто приходили школьники, поздравляли с Днем Победы, расспрашивали о войне. Общительная, искренняя, любящая людей, она всегда откликалась на просьбу детей, но нелегко давались ей воспоминания, а о работе в госпитале особенно. Плакала. Всю жизнь помнила, как пошли в атаку солдаты и все до одного полегли. На чужой земле их могилы. Помнила и о том, как молоденькие солдатики боялись и не хотели умирать. Как просили ее, санитарочку, посидеть рядом, подержать за руку умирающего солдата. Но где взять столько слез, чтобы всех оплакать?
Заглянув в бездонные глубины человеческого горя, узнав голод и холод войны, Татьяна Гавриловна постоянно напоминала детям о том, что жизнь человека и мир на земле очень хрупкие. И их надо беречь.
Валентина ХАМЧУК
Только годы спустя Татьяна узнала, что страшнее всего была ситуация у нас, в Белоруссии, откуда в 1942–1944 годы в ходе борьбы с партизанами фашисты угоняли молодежь практически со всей деревни сразу. Это будет намного позже, а пока поезд увозил молодежь все дальше и дальше от родного дома.
– Привезли нас в Германию. Приказали выйти из вагонов и построиться в два ряда. Нас стали выбирать, а смотрели с презрением, словно мы не такие, как они, а люди какого-то низшего сорта. К каждому подходил хозяин, трогал мускулы, смотрел зубы, а также обращал внимание на внешность. Я хотела, чтобы меня взяли с подругой, но немка брезгливо скривилась и только сказала «nein», не понравилась ей моя подруга. Нам пришлось пройти через унижения настоящего невольничьего рынка. Одних отбирали на шахты и заводы, других батраками к сельским бауэрам, третьих для работы прислугой в доме. Физически крепких отправляли на заводы. Условия там были тяжелые. Кормили людей плохо – немного баланды нальют за весь день. И все. Жили в бараках за колючей проволокой. Носили они деревянную обувь, которая натирала ноги и громко стучала. Охрана слышала, что идут «осты». Меня взяла немка. Хозяйство у нее было большое. Я кормила, поила домашних животных, доила коров. Дел много, только успевай все сделать вовремя и аккуратно. Кормили меня не очень, но хорошо то, что не били. Иногда хозяйка заставляла заниматься с ее детьми. Я быстро научилась разговаривать по-немецки. Время шло. На чужбине провела один год и восемь месяцев. Иногда казалось, что домой мне никогда не вернуться. Но наша армия наступала, и уже отчетливо слышалась канонада.
Новая жизнь у Татьяны началась в феврале 1945 года. Советская армия принесла освобождение.
Девушка решила пойти работать в военный госпиталь, санитаркой. Не хватало рабочих рук, а раненых среди наших солдат было по-прежнему много. Война хоть и шла к завершению, но фашисты сдаваться не хотели. Они остервенело держались за каждый метр земли. Поэтому и погибали совсем молодые ребята практически в самом конце войны. Кто от смертельных ран в госпитале, кто на поле боя, кто на мине подорвался, кого шальная пуля настигла… Смерть на войне – дело обычное. Но Татьяна не могла смириться с очередной новой смертью и очень часто горько плакала. Плакала от бессилия, от понимания того, что солдата ждут дома, а вместо него придет похоронка.
Работы в госпитале много: и с ложечки кормила, и бинты перевязывала, и «утку» подносила, и письма писала, и читала, и мыла, и убирала. Это было спасением от невеселых мыслей. Только и слышала девушка: «Санитарочка, скорей санитарочку сюда!» За день так набегается от одного раненого к другому, что ни рук, ни ног не чувствует. А еще и неспокойная ночь впереди. Но она всегда на посту. Окрепла, стала духом сильна. Кажется, что это о ней написал великий А. Пушкин: «И в каждом ратнике узришь богатыря». Одно утешало: фрицу конец приходит. Значит, победа не за горами, а там – и домой.
В конце 1946 года Татьяна вернулась в родные края. Радости и счастью не было границ. Жить стала так, как все люди жили в послевоенные годы. Работала в колхозе. По воскресеньям ходила в церковь, что в Островском. Тогда вся молодежь с окрестных деревень посещала службы в храме. На красивую девушку из деревни Казейки обратили внимание родные сестры Макара Вороника. Они приходили в церковь из Вердомичей. Незнакомка понравилась им. Долго не думали – сыграли свадьбу. Хорошая семья получилась, крепкая, дружная. Всем на зависть. Две дочери, Мирослава и Нина, росли, радуя родителей.
Умерла Татьяна Гавриловна в 2011 году. Пока была жива, к ней часто приходили школьники, поздравляли с Днем Победы, расспрашивали о войне. Общительная, искренняя, любящая людей, она всегда откликалась на просьбу детей, но нелегко давались ей воспоминания, а о работе в госпитале особенно. Плакала. Всю жизнь помнила, как пошли в атаку солдаты и все до одного полегли. На чужой земле их могилы. Помнила и о том, как молоденькие солдатики боялись и не хотели умирать. Как просили ее, санитарочку, посидеть рядом, подержать за руку умирающего солдата. Но где взять столько слез, чтобы всех оплакать?
Заглянув в бездонные глубины человеческого горя, узнав голод и холод войны, Татьяна Гавриловна постоянно напоминала детям о том, что жизнь человека и мир на земле очень хрупкие. И их надо беречь.
Валентина ХАМЧУК
